Просто Вера. Часть 26. Вера тихо открыла дверь комнаты и вошла, чтобы не…

Просто Вера. Часть 26
Вера тихо открыла дверь комнаты и вошла, чтобы не разбудить Риту. Скинула зимние сапоги, пальто и вдруг заметила, что Рита сидит в темноте, обняв колени, на кровати и смотрит на неё.
— Чего не спишь?
— Ты откуда?
Вера зажгла лампу, бросила сумку на пол и полезла в ящик с продуктами.
— Есть чего съестного?
— Там гречка в кастрюле. Где ты была?
Вера открыла кастрюлю и положила себе полную тарелку гречки с мясом – Рита прекрасно готовила.
— Тебе какая разница? М-м-м, очень вкусно!..
— Ты была на свидании? Хлеб возьми, я купила в пекарне свежий, там лежит на столе рядом с тобой.
Чавк-чавк.
— Вера, это уже третий парень за месяц. Ты что с собой делаешь?
Вера отложила тарелку.
— Ты меня ждала, чтобы мораль на ночь глядя почитать вместо сказки?
— У нас диплом через полгода, скоро сессия, работы море…
— Ложись спать, не порть мне аппетит.
Но Рита даже не думала ложиться.
— Ты с самого начала года озверевшая какая-то. Приехала нормальная, а как выяснилось, что он больше в Россию не вернется, так и не можешь себя в руки взять. Огрызаешься, хамишь; тебя не выгнали до сих пор за поведение только потому, что ты лучшая студентка на курсе…
Вера отмахнулась и вернулась к гречке.
— Да ну тебя!
Рита смотрела на нее с сожалением и болью в глазах.
— Ты же себя губишь, Вера. Помнишь, что было в сентябре? Как тебя парни в комнату тащили с вечеринки, ты лыка не вязала. По курсу уже слухи вовсю, что ты сначала преподавателя соблазнила, а теперь…
— А теперь готова любому встречному дать? – с саркастической усмешкой повторила Вера слова, которые сама о себе неоднократно слышала.
— Мне совсем не смешно.
— А мне смешно. От нотаций твоих. И гречка твоя – гадость!
Рита легла на кровать и отвернулась к стене. Последние три месяца она только и делала, что героически терпела хамство подруги. Вера сложила руки на груди, посидела так минуту, затем сердито сказала:
— И нечего дуться на меня. Сама виновата.
Рита ничего не ответила. Вера подошла к кровати Риты и тронула её за плечо.
— Ну ладно тебе.
Рита всхлипнула. На Веру это произвело сильное впечатление.
— Рита, прекрати! Прости меня, пожалуйста! Вкусная у тебя гречка, самая вкусная, честное слово! Только не плачь, пожалуйста.
Рита села на кровати.
— Даже и не думала. Ещё чего – из-за такой паразитки слезы лить.
Вера легла головой на ноги Риты, накрытые шерстяным одеялом.
— Если бы ты знала, Рита, как мне паршиво…
— Знаю, иначе давно бы сковородку об тебя сломала! – сказала Рита, гладя её по голове.
— Знаешь, бывает, ляжешь с кем-то, глаза закроешь и представляешь себе, что это он, а если выпить и свет выключить – так вообще… Потом открываешь глаза, видишь – не он, и еще хуже становится. Меня ж никто не любил никогда, не гладил, не целовал, а мне так хочется, чтобы кожа к коже, чтобы кто-то рядом, чтобы говорил, что любит, пусть даже это и неправда… Я всё ищу это, и вроде кожа к коже, и гладит, и целует, и говорит о любви – а всё не то. Знаешь, как слабый чай после коньяка: пить вроде можно, жажду утоляешь, но… Ещё кашель этот постоянный – ни от ингаляций, ни от таблеток толку никакого.
— Ты же работаешь как заведенная. Может, отдохнуть? Или Денису наконец напишешь?
Вера помолчала.
— Я часто думаю об этом. Меня разрывает на части от желания собрать вещи и поехать к нему, но после того, что он слышал, он меня не примет — принципиальный же… Зачем я такая ему нужна?
— Что-то мне подсказывает, что нужна. Только ты прекращай это все. Пора мозги на место возвращать, а то того гляди, и правда за аморалку выгонят. И не посмотрят ни на губернаторскую стипендию, ни на лауреатства твои, ни на отличные оценки.
— Ты прости, что так всё, Рита. Я больше не буду, честно. Знаю, как ты меня защищаешь перед всеми, как ты врала всем, что я в комнате, когда я была у Сережи, как ты рты всем затыкаешь до сих пор. Я всё знаю. И я исправлюсь.
Источник