Постновогоднее! ☺. У нас было около трёх кило сельди под «шубой», четыре кило…

Постновогоднее! ☺
У нас было около трёх кило сельди под «шубой», четыре кило оливье, ушат салата «крабовые палочки» и т.п. — всё заправлено майонезом под пробку.
Ещё пять, шесть мисок студня, запечённый гусь, торт «Наполеон» и по мелочи…
А гости на Новый год не явились, как один — у кого понос, у кого золотуха! Собаки необязательные…
Семья наша осталась тет-а-тет с мночисленными вкусняшками. Перчатка была брошена…
Новогодняя ночь прошла в лёгких боестолкновениях — противники прощупывали друг друга. Генеральное сражение предстояло!
— Да, пёс с ними, с гостями, — сказал неунывающий отец, — тут и есть-то нечего. Была бы водка!
Водка была. И коньяк. С таким боекомплектом можно ввязаться в драку, решил папаша.
Первые тактические просчеты не заставили себя ждать.
— Гусь засохнет. Надо кончать его срочно! — сказала благоразумная мама и подтвердила свои хорошие умственные способности. — Кончать без хлеба. — уточнила она, боязливо прикинув габариты птицы.
Папа насмешливо взглянул на глупенькую, нерешительную женщину.
— Это не гусь! Страус эму, бля…- на следующий день заявил он, отваливаясь от недоеденного гусиного фюзеляжа.
Валится на диван и начинает икать, что крякать.
— Встал на крыло…- язвительно заявила мама.
Тут же в комнату вползал, объевшийся гусятины Тузик. Впрочем собачонка оказалась неплохим подспорьем, доложу я вам — немалая часть гуся перекочевала в неё!
Опускался вечер. Сытые наши стоны и вздохи весьма гармонировали с сумерками.
На редкую кононаду петард и хлопушек за окном, мы лениво отвечали своей…
Третьего по утру, целёхонькая еда громоздилась в холодильнике и вопрошала: «Ну, и?…»
— О-ля-ля! Никогда не закусывал французский коньяк студнем! — всё ещё не унывал папаша. — Настала пора опростоволоситься!
И выуживает из рефрежиратора миску холодца….
— Студень, хренюдень…- резюмировал папа спустя сутки, четыре миски и две поллитры…
Тузик замертво лежит возле своей миски и вздрагивает от слово холодец и однокоренных…
Больше в этот день не кушали. Завтра предстояла стычка с оливье и «шубой», эта напомаженная майонезом парочка уже приняла задумчивый вид…
— Чёртовы гости! — предварил завтрак папа и мы вонзили ложки в оливье!
Тузик кряхтел над заветренной колбасной нарезкой, он осознал свою нелёгкую миссию и нёс её покорно…
— Чёртовы гости! — уже традиционно благословлял сверхпитательный завтрак папаша.
С этой лапидарной молитвой, мы вонзали ложки! День за днём…
Вскоре дезертировал Тузик…Исчез!
Отыскали в стиральной машине. Это было ново! Ибо он её бздел, как фашист «Катюшу «!
— Дезертир! — негодовал папа, — А ну быстро жрать!
Ей Богу, я видел это! — собака отрицательно покачала головой!
— Собатажник! — презрительно бросил псу отец.
Тот согласно вздохнул.
— Собатажник от слова собака? — спросил я.
— Именно — ответил отец.
И мы отправились на кухню — добивать «Наполеон».
Слоистая тварь не сдавалась, как сам чёртов Бонапарт…
А.Болдырев

Источник