Опять перешли на «вы». Глава 24. Марина. Пребывая в эйфории от прошлой ночи и…

Опять перешли на «вы»
Глава 24
Марина
Пребывая в эйфории от прошлой ночи и нашего совместного утра, на целый день у меня сохранилось хорошее настроение. Я забрала Соню от няни и отвезла ее в Петергоф к родителям, так как днем там устраивали развлекательное представление для детей на территории музеев. Соня каким-то чудом по дороге не спросила у меня ничего про Глеба, и я благополучно промолчала. Увидев мое хорошее настроение, родители тоже заулыбались. Оставив у них дочь, я сразу же уехала обратно, сославшись на то, что мне нужно проводить шефа и его жену в Москву. На самом деле, шеф звонил мне утром, но заверил, что они доберутся до вокзала самостоятельно и провожать их не нужно. Но, когда он передал трубку своей жене, на меня посыпался град вопросов. Я застенчиво рассказала ей самое приличное, что происходило у меня с Глебом и, вконец смутившись, быстро закончила разговор. Освободив себе пол дня, я попыталась лежа на кровати почитать книгу, но уровень адреналина, поднявшийся ночью, все еще не давал мне спокойно лежать на месте. Я сходила до ближайшего магазина и начала прибираться дома. Вытерла везде пыль, перерыла свой шкаф, прибрала Сонины игрушки и книги. Во время мытья пола, я задумалась о том, сколько всего интересного происходит вокруг меня. Вот мужчина, я его и знать не знала чуть больше месяца назад, а сейчас? Я ведь так и жду, что он позвонит, придет, обнимет меня, что я его поцелую, и мы снова займемся любовью. Он стал для меня очень близким, за это время, не смотря на то, что у нас было множество проблем и недопониманий. Я вспомнила, с какой болью он говорил о своей операции, мне хотелось разделить с ним всю тяжесть его положения. Я уже не могла злиться на его двухнедельное молчание. Ведь как не сложно было признаться, я, хоть и не полностью осознавала, но я простила его еще тогда, когда впервые увидела его на вечере. Там, на другом конце зала, возле своих родителей, когда он неуклюже поцеловал маму в щеку, я уже любила его. Я хотела его себе на эту ночь, и я его получила. Но, что теперь? Я не предполагаю, что дальше ждет нас обоих, уж слишком разные у нас жизни были до нашей встречи.
Ближе к вечеру я домывала окно на кухне. Уже не надеявшись, что он хотя бы позвонит, я досадно одергивала от себя мысли набрать ему. Нет, звонить первая я точно не буду! Но звонок прозвенел, не телефонный, а в дверь. Бросив тряпку в ведро с водой, я прошла в прихожую, попутно вытирая руки о шорты.
-Привет! – Его голос обдал меня жаром, и, разглядев его голову поверх букета красных роз, я улыбнулась.
-Привет, — я запустила Глеба в квартиру.
-Это тебе, — он протянул мне букет роз. Наверняка здесь их было не меньше 35.
-Спасибо! – я потянулась к нему, обняв за шею. Он наклонился, и я смогла поцеловать его в щеку.
-Проходи, — сказала я.
-А Соня где? – заинтересованно сказал Глеб. Сняв обувь, он заглянул в комнату.
-Я отвезла ее к родителям.
-Понятно. Ну, все равно ехать придется, — пожал плечами он. Я не поняла, что он имеет в виду. Разглядев в его руках бумажный сверток, я спросила.
-А что это?
-Это как раз для Сони. Смотри, букет из клубники, — он отвернул край бумаги, и я увидела ровные спелые ягоды.
-Ух, ты. Ей понравится, — улыбнулась я, поставив вазу с его цветами рядом с розовым букетом, который подарили вчера.
-Да? Я надеюсь, — излишне нервно произнес Глеб, и я обеспокоенно спросила:
-Глеб, у тебя все в порядке?
-Да, да. Все хорошо. А что ты делаешь? – немного успокоившись, спросил он.
-Я окно на кухне домываю. Пошли? Мне немного осталось.
Мы зашли на кухню, и я забралась обратно на подоконник. Глеб растерянно сел на свободный стул и смотрел по сторонам. Что-то явно беспокоило его. Может, его боли возобновились? Я не успела додумать, когда услышала его голос:
-Марина?
-Да?
-Ты можешь слезть, пожалуйста. Мне нужно сказать, тебе кое-что важное, — прерывистым голосом попросил он.
-Хорошо, — я осторожно спрыгнула с окна, вытерла руки полотенцем и подошла к нему.
Глаза Глеба бегали в разные стороны, пока он не посмотрел на меня. Он поднялся со своего места и отодвинул стул.
-Марина, — начал он. Я впервые видела его настолько волнующимся. Он нервно положил руки мне на плечи, но тут же резко убрал их. Сделав глубокий вдох, он собрался с духом и проговорил:
-Марина. Мы встретились с тобой не давно, но, как оказалось, это встреча здорово изменила мою жизнь. Я стал более внимательным к окружающим, я укрепил отношения с семьей, впервые признавшись, как сильно я дорожу ими. Я не рассказывал раньше этого, но я пошел на конфликт с администрацией больницы, и в итоге, мне разрешили лечить у себя твою маму. Я делал это лишь с одной целью, что бы ты посмотрела на меня, я надеялся, что вдруг ты подумаешь хорошее обо мне. От одной этой мысли я бы окрылен на любые новые поступки. Потом я встретил вас с Соней. Я еще не осознавал, как мне повезло, ведь вас двое! Большая и маленькая Марина, только с шоколадными глазами, как у меня.
Я всю жизнь буду помнить, как виноват перед тобой за те две недели молчания. Мне не искупить те страдания, которым я тебя подверг. Но только твое признание, что ты думала и вспоминала обо мне все это время, дает мне надежду на.. на это, — он неловко опустился на одно колено передо мной и достал из кармана брюк красную коробочку. Он открыл ее, и я видела совершенной красоты кольцо с драгоценным камнем. Я ахнула, и его следующие слова прозвенели у меня в голове:
-Марина. Я со всеми своими заморочками, проблемами на работе, тяжелым характером, но с полной ответственностью я заявляю, что я сделаю все, что в моих силах, что бы достойно нас обеспечить, сделать тебя счастливой. Я безгранично преданно люблю тебя, Марина, и прошу стать моей женой.
«Женой! Женой!» — проносилось эхом в моей голове. Этот прекрасный самый лучший мужчина предложил мне стать женой. Меня! Такую несуразную и неуклюжую! Он, на этой маленькой тесной кухне, предложил мне всего себя!
Я заворожено взяла из его ладони коробочку и поднесла ближе. Я трепетно провела пальцем по камню. Неужели…оно может стать моим?! Я осторожно положила коробочку на край стола и посмотрела в его глаза.
-Глеб, я..я не могу тебе ответить, — я растерянно смотрела на него.
-Нет? – Глеб попытался скрыть удивление и сжал губы. Он поднялся с колена, когда я схватила его за предплечье:
-Глеб, послушай. Ты должен понять, если бы… если бы только я была одна, я бы не раздумывая согласилась! Все самое смелое, о чем я могла мечтать, это лишь одно: назвать тебя своим…мужем. Но я не одна. У меня есть ребенок. Ее интересы я всегда ставлю превыше своих. И пока я не узнаю ее мнения, как бы мне сильно этого не хотелось, я не смею отвечать на твое предложение. Возьми, — я взяла коробочку со стола и протянула ему.
Глеб внимательно смотрел на меня и заговорил:
-Нет, пусть оно останется у тебя. А Соня…У меня есть условие по поводу ее.
Я сурово сдвинула брови. Условие? Что, неужели прикажет сдать ее на воспитание моим родителям и разрешит видеться с ней только на выходных? Да не может такого быть!
-Условие? – грубо переспросила я.
-Да, — спокойно кивнул Глеб, — я оформляю полное отцовство, даю ей свою фамилию и отчество. И называю Блохину Софию Глебовну своей дочерью.
Мое лицо просветлело. Я никак не ожидала такого. Значит, он любит! Боже! Он смог полюбить не родного ребенка! Он признает ее своей! У него больше доброе сердце! Он в сто раз лучше, чем я его представляла! Но одна едкая мысль прочно засела в моей голове и никак не хотела уходить. Я грустно покачала головой и проговорила:
-Знаешь, я часто представляла, как обернется наше с Соней будущее. Будет много проблем, ведь сейчас, пока она ребенок, ей все нравится, она всем довольна. Но ведь она вырастет, станет подростком, как-то узнает, что ты ее не родной отец. У нее начнутся истерики, она уйдет из дома, когда узнает историю своего появления. А потом перенервничает, свяжется с плохой компанией, а там наркотики и…, — я не договорила и в ужасе закрыла рот рукой. Как страшно даже представлять это. Неужели это все ждет мою девочку?!
-Марин, я понимаю твое беспокойство. Но у нее твои гены. И доверяю тебе, и доверяю ей. Она никогда так не поступит, ведь она такая же хорошая, как и ты. Мы с тобой можем повлиять на нее лишь воспитанием, поэтому давай вместе предпримем все лучшее на благо нашей дочери.
Я не смогла вымолвить ни слова. Как в этом мужчине удивительно все сочетается! Он, который никогда не контактировал с детьми, готов со мной заниматься ее воспитанием. В благодарность, я лишь крепко прижалась к его теплой груди. Он обнял меня и проговорил:
-Марина, собирайся. Пора навестить твоих родителей и Соню.
-Сейчас? – удивилась я.
-Конечно. Я слишком многое пропустил из вашей с Соней жизни, что бы ждать еще хоть день.
-Хорошо, сейчас, — кивнула я, убирая заветную коробочку в карман шортов. Я вернулась комнату и открыла шкаф. Глеб тоже зашел со мной в комнату и неловко осмотрелся.
-А это твоя квартира?
-Да, я в прошлом году выплатила наконец-то ипотеку.
-У меня тоже своя. Наверно, нужно будет продать обе, купить больше. Двушку, а лучше трехкомнатную.
Я улыбнулась его планам. И очень четко осознала, что, если сегодня все получится, я буду очень счастлива замужем за этим человеком.
-Марин, я еще хотел спросить, — начал он, но потряс головой, — нет, ничего.
-Глеб, спрашивай. Я не хочу, что бы оставались недомолвки.
-Я просто еще раз хотел спросить. Соня, она…
Я не дала ему договорить:
-Подожди, — я подошла к комоду и, порывшись в верхнем ящике, нашла папку. Я подошла к Глебу и протянула ее ему.
-Ты хотел знать, правду ли я тебе рассказала, по поводу того, как появилась Соня.
Глеб молча кивнул.
-Это моя карта из больницы и из роддома, — я нашла нужный документ, — вот, здесь написано, что введена донорская семенная жидкость, и как развивался в дальнейшем ребенок.
-Марин, я.., — начал Глеб, но я остановила его, улыбнувшись.
-Я все понимаю, это необычный случай. Я не хочу, что бы между нами были какие-нибудь секреты. Поэтому посмотри документы, мне будет спокойнее.
-А ее отчество?– недоверчиво спросил Глеб.
-Думаешь оно от шефа? Нет, у меня отчество Петровна и у Сони тоже. Имя моего отца.
Он довольно кивнул и продолжил смотреть документы.
Пока Глеб листал папку, я выбирала, какую кофту надеть.
-О, у тебя анализы хорошие. Гемоглобин-140. Для восьмого месяца беременности это очень хорошо, — заинтересованно проговорил он.
Я улыбнулась. Пока я искала в ящике шкафа носки, услышала вопрос Глеба:
-А зачем ты наврала в анкете?
-Что? Где? – я подошла ближе к нему и заглянула в папку.
-Вот. Анамнез жизни. Начало половой жизни – 23 года. Количество половых партнеров 2.
-Ну, и что? – я все не понимала, что от меня хочет Глеб.
-Это все правда?
-Что, слишком поздно, да? У меня первый парень был в 22, но с ним ничего не было. Второй вот через год, у нас все было, мой первый раз, и в 29 был еще один. С тобой, тот раз после бара, был третий секс в моей жизни, — перечислила я, откровенно признавшись в своей неопытности. Глеб ошеломленно смотрел на меня. Он отложил папку и притянул меня к себе.
-Охринеть. Что за слепые мужики были с тобой до меня?? Как можно пропустить такую красоту? И почему я не встретил тебя раньше?! Почему Егор нас так поздно познакомил? – Глеб поднял мое лицо к себе и прошептал: — И у нас с тобой не было секса. В тот раз после бара это уже была любовь.
И он со всем своим сильным чувством обрушил на меня свои поцелуи. Но стоит признать и его выдержку. Я то сразу пробралась ладонями к нему под футболку и исследовала его теплую спину, не против зайти дальше, но Глеб остановил меня и отстранился.
-Нет, сладенькая, сейчас слишком мало времени, для всего, что у меня есть в планах на тебя на эту ночь. Поэтому, все? Ты готова? Пошли! – он взял меня за руку, и мы вышли из квартиры.
Неожиданно для меня Глеб остановил машину возле цветочного магазина.
-Зачем цветы? – не понимала я.
-Маме твоей. Какие она любит? – Заинтересованно спросил он.
-Не стоит тратиться, — начала я.
-Стоит. Я не могу с пустыми руками приехать к твоим родителям и попросить у них их единственную дочку.
В итоге мы выбрали белые розы и подождали, пока их упакуют.
-Глеб, насчет мамы, — не громко начала я, — я, правда, догадывалась, что там не все так просто с ее лечением. Но, спасибо тебе.
-Перестань, я просто поразговаривал с начмедом на повышенных тонах. Ничего страшного, — он добродушно улыбнулся и заботливо положил купленный букет на заднее сиденье.
-Я знаю, что пока рано, но хочу тебе кое-что сказать. Я разговаривал с Егором и Олей. И они предложили провести наши свадьбы в один день, ели ты не против. Но если нет, то нет, ты говори, — внимательно следя за дорогой, сказал Глеб.
Его слов подвергли меня в шок. Его брат и эта Оля, дочь Шабанского, не против меня?! Они принимают меня в семью!
-Это так неожиданно. Я удивлена, честно. Но, если сегодня все сложится, я буду очень рада, если мы поженимся в один день.
-Спасибо, — было видно, что для Глеба это важно, и он искренне поблагодарил меня.
Когда мы подъехали к нашему участку, во мне зародилось небывалое волнение. За этой калиткой уже мой родной дом с родителями и Соней, и сейчас я зайду туда с ним!
Глеб осторожно взял с заднего сиденья розы и букет из клубники для Сони.
-Ой, мамочки! – прошептала я, незаметно от него погладив сквозь ткань кармана коробочку с кольцом.
-Что такое? Ты боишься? – заботливо спросил Глеб.
-Я..я не знаю, что я скажу. И они тоже ничего не знают про нас.. – нервно потерев лоб, проговорила я.
-Не переживай. Они всегда будут на твоей стороне. Если я им не понравлюсь, они скажут тебе об этом, и ты уже решишь, видеться нам или нет, — пожал плечами он.
-Что за глупости ты говоришь! Ты не можешь не нравиться.
Глеб утвердительно кивнул. Он переложил оба букета в одну руку, и уверенно взял мою кисть. Я посмотрела на него и открыла калитку. На участке было тихо. Возле дома, на скамейке я заметила папу, готовившего щепки для самовара. Рядом, за столом стояла мама и перебирала ягоды крыжовника. Я почувствовала, как Глеб сильнее сжал мою кисть, что бы я перестала волноваться. Пока мы шли к ним, папа заметил нас и привлек внимание мамы. Когда мы подошли ближе, я разглядела недоумение на лицах родителей. Я неловко пожала плечами.
-Марина? Глеб Валерьевич? – растерянно произнесли родители чуть ли не хором. Они никак не ожидала увидеть его здесь, на их участке в Петергофе с букетом белых роз и за руку с их дочкой. Я неловко пожала плечами.
Глеб уверенно разъединил наши руки и протянул свою моему папе.
-Петр Алексеевич, здравствуйте.
-Здравствуйте, — папа ответил на рукопожатие.
-Юлия Александровна, — Глеб улыбнулся моей маме, — как ваша нога?
-Ой, не нарадуюсь. Я на процедуры, на физкультуру по вашим рекомендациям все хожу.
-Это вам, — Глеб улыбнулся и протянул ей букет.
-Спасибо! – мама была приятно удивлена и еще не до конца понимала происходящее.
-А где Соня? – Глеб попеременно посмотрел на моих родителей.
-Она в беседке играет, там, — папа указал рукой в сторону яблонь, среди которых была построена небольшая беседка.
Глеб кивнул и направился туда, крепко сжимая в руках клубничный букет.
-Марина? Что происходит? Ты и Глеб Валерьевич? – мама и папа широко раскрыв глаза, смотрели на меня.
-Мам, пап, я очень счастливая. Но, все потом, потом, — я махнула им рукой и, шатаясь, пошла в сторону.
Мне срочно нужно было остаться одной. Я зашла за угол дома, откуда было видно главную тропинку нашего участка. Я осмотрела задний двор. Вот скамейка, где я курила две недели назад, вон сарайка, где мы с папой весной разбирали дрова. Две березы, помнили еще мое детство, когда мы со школьными подружками качались на гамаке между этими деревьями. Кажется, все это было так давно. И вот, здесь уже я. Взрослая женщина, мама, которой сегодня самый лучший мужчина сделал предложение.
Неожиданно я услышала пронзительный визг. Я выглянула из за угла дома и увидела, как моя счастливая дочь выбежала из беседки и, держа в руках клубничный букет, побежала к моим родителям.
-Бабуля, дедушка! Он папа! У меня есть папа! А я говорила маме! Он мой папа! – громко кричала она.
За ней быстро шел Глеб, следя, чтобы она не упала. Дальше мне их не было видно, но по обрывкам фраз я услышала:
-…руки вашей дочери..
Я закрыла рот рукой и оперлась спиной о стену. Горячие слезы полились из глаз. Вот и все. Он твой, а ты его. Дрожащей рукой я достала из кармана шортов коробочку и открыла ее. Я медленно достала кольцо и

Источник