Жизнь во всех красках. Глава 1.1. Натянув на себя улыбку, я бухаюсь на стул.

Жизнь во всех красках
Глава 1.1
Натянув на себя улыбку, я бухаюсь на стул. Мама ставит передо мной тарелку с супом и подмигивает. Папа как обычно читает газету, изредка поглядывая на свое семейство, в основном на меня. И вроде бы все как обычно, но тут я ощущаю на себе взгляд Тианы (что значит, выгляжу я очень жалко), но стараясь не обращать на это внимания, продолжаю трапезу.
На самом деле меня жутко раздражает, когда она смотрит на меня так жалостливо, с сочувствием и пониманием, что мне хочется убежать, заплакать, закричать. Если ребенок меня жалеет, значит, я и вовсе неудачница.
А я не неудачница! — ложь, ложь, ложь!
Тихо!
Родители уже давно поняли, что мне не нравится, когда меня жалеют или даже сочувствуют. Они знают, что это не поможет, а только усугубит ситуацию, но Тине это объяснить весьма трудно. Ей всего одиннадцать, поэтому сестра не до конца осознает всей серьезности и глубины моей депрессии и ее истинные причины.
— Рита, мне жаль, что твои друзья умерли, — сказала она как-то мне.
— И мне, — ответила я. — Я ведь тоже могла умереть. Я почти умерла, — добавила я случайно.
— Но ты не умерла, Рита, ты здесь со мной, мамой, папой, мы любим тебя… я люблю тебя… — выпалила Тина и обняла меня.
«В том-то и дело, я не умерла, — хотелось сказать мне, — имею ли я, вообще, право жить, после того, как почти все мои друзья погибли?», но вслух проговорила совсем иное:
— Я тоже люблю тебя, Тиана.
Каждый раз, глядя на нее, я вспоминаю наш разговор. Сестра старается поддержать меня, она старается понять, что со мной произошло. Она говорит со мной… нет, не просто говорит, она затрагивает частичку моей души, словно Тина точно знает куда нужно бить, чтобы заставить меня расколоться. Она пытает меня. Жестоко пытает, играя на моих сестринских чувствах, но до сей поры мне удается сохранять самообладание и не рассказать сестре все то, что чувствую, мне удается защитить ее от ужасов моего мира… пока удается…
***
— Спасибо, — говорю я, вставая из-за стола.
— Не за что, — хором отзываются родные, и я с чистой совестью могу запереться до конца дня в своей комнате, зная, что меня никто и ничто не потревожит. Но не тут-то было.
Сегодня вторник ко мне придет психолог, который опять мне будет «помогать» избавиться от стресса и говорить, что я «должна жить дальше». А мне придется целых два часа выслушивать оптимистичные речи человека, который мнит себя гением психологии, хотя, на самом деле не знает ни-че-го… Как глупо. Да легко учить меня человеку, который не был в моей шкуре, который не знает всего того, что пережила я, который не видел всего того, что видела я. Как тогда он может рассуждать о том чего даже представить не может?..
Я прикрываю глаза лишь на мгновение.
— Рита! – ее голос, как наваждение звучит из темноты. Я снова начинаю задыхаться, теряясь. – Не отпускай…
Глаза смотрят на книжную полку, пробегаясь взглядом по корешкам. Ноги прикованы к полу. Я опускаю взгляд на них. Смотрю на ступни. Вспоминаю, что надо дышать.
— Мы выживем… — еще одна фраза в голове. И тишина, следующая после.
Я снова задыхаюсь. Чувствуя, как легкие перестают работать. Я… я просто не знаю, как это… Я забыла. Я опять забыла! Забыла.
Мир уходит из-под ног. Я не понимаю, где нахожусь и сколько уже времени стою на одном месте. И течет ли время вообще? Легкие горят, в глазах мутнеет. Я собираю остатки сил и заставляю себя вздохнуть. Грудь наполняется воздухом. Я падаю на кровать совершенно обессиленная. Глаза устремляются в потолок. По щеке скатывается слеза. Ладони сами сжимаются в кулак. И я шепчу:
— Не отпущу…
На как всегда, мой голос остается не услышанным.

Источник